«Железные волки» с таёжных проток

Если от алтайских предгорий двигаться на север, куда стремятся воды всех великих сибирских рек, оставив позади степную Кулунду и Барабинскую лесостепь с её болотами и озерами, то очень скоро все чаще встречающиеся густые колки сольются в сплошную стену знаменитой сибирской тайги, уходящую почти на тысячу километров к студёному океану. Мощный подлесок здесь тесно оплетает стволы берёз, все ближе подступают болота, оставляя сухие места лишь на крутых останцах, островах, да вдоль русел рек. Участки чахлой растительности перемежаются с массивами хвойного леса. Высокий кочкарник пружинит под  ногами, путь перерезают глухие промоины, затянутые ржавой водой, и замшелые завалы. Впереди  Васюганье — крупнейшая в Евразии болотная система. Дальше пути нет, только на лодке по извилистым таёжным речкам, либо, когда выпадет снег, по зимнику — узенькой дорожке, пробитой санями. В этих местах в густом кустарнике можно увидеть заблудившуюся полярную сову, а на полосе влажной береговой глины — следы бобра, выдры, северного оленя или глубокий отпечаток пятки бурого медведя.

Лук был основным оружием населения таёжной полосы. В отличие от образцов, распространённых в кочевой среде, таёжники метательное оружие целиком делали из дерева. Местные луки были значительных размеров. Длина кибити со снятой тетивой достигала 2 метров. Встречались изделия и меньших размеров в пределах 140 сантиметров.

Процесс изготовления подобного оружия подробно описан этнографами в конце XIX — начале XX века. Согласно этим описаниям, на нижнюю планку шла специально подобранная древесина тонкоствольной сосны или ели, а на верхнюю — берёза. Вся древесина подбиралась исключительно прямослойная и без сучков. Особые требования предъявлялись сосне — использовали только дерево, выросшее на опушке леса или на склоне оврага, обращенном к югу. Древесина такого дерева, постоянно находившегося на солнце, называлась «креневой» (или «кремлевой»). Она отличалась повышенной прочностью, потому что под тёплыми солнечными лучами хорошо пропитывалась смолой. Это имело большое значение. Внешняя и внутренняя стороны лука испытывают разные нагрузки. На внешнюю действуют силы растяжения, на внутреннюю — сжатия. Берёза, как очень пластичный материал, лучше работает снаружи, жёсткая и хрупкая сосна прекрасно сопротивляется сжатию.

Из подходящего дерева вырубались заготовки до 2 метров длиной и 2—5 сантиметров толщиной. Концы лука делались из черёмухи. После просушки (в течение 3 дней) из болванки выстругивались основные детали, особо тщательно обрабатывались плоскости будущей клейки. Той части черёмухового конца, которую предлагалось поместить между плашками кибити, придавалась форма клина. После этого на специальном гибале (гибалом называлась доска с рядами просверленных дырок, куда вставлялось несколько небольших деревянных стержней) выгибалась кремлевая часть будущего лука.

Клеем, сваренным из чешуи, жаберных крышек, плавиков, кишок и воздушных пузырей рыб, все детали лука среплялись между собой и стягивались саргой — тонким кедровым корнем. Для оклейки лука использовались вываренные внутренние слои бересты; в мокром состоянии их наклеивали на кибить со стороны спинки, образуя многослойное покрытие. Все стыковочные швы располагались изнутри, со стороны тетивы. Такая обработка была вызвана необходимостью защитить оружие от воздействия атмосферной влаги, при неправильном изготовлении способной существенно снизить (вплоть до полной потери) упругость лука. С другой стороны, берестяное покрытие предотвращало и чрезмерное высыхание древесины, делающее ее хрупкой. Наконец, ещё влажный лук заворачивали в тонкие деревянные стружки и сушили. Цельнодеревянный лук был достаточно мощным оружием, и стрелой, выпущенной из него, можно было, по свидетельству Григория Новицкого (автора «Краткого описания о народе остяцком…» начала XVIII века, первого этнографического исследования культуры и быта обских угров), «…и наикрепчайших зверев: медведя, лосей, оленей убивать».

Изготовление лука

Гибало для обработки кибити лука. Это приспособление применялось так:
на стержни, помещенные внизу, опиралась центральная часть заготовки кибити (будущая рукоять). Концы ее отжимались кверху, и под них в соответствующие отверстия вставлялись другие стержни. Через некоторое время планку снимали, разогревали над огнём, пропитывали смолами и вновь изгибали — на этот раз концы ей приподнимали чуть выше и опирали на колышки, вставленные в следующие отверстия. И так до тех пор, пока основа лука не приобретала необходимуюформу. Выгиб делался в противоположную от тетивы сторону.

 Деревянный врезной конец лука. Прежде места соединения таких деталей с кибитью укреплялись с боков роговыми фиксирующими накладками. Теперь рационально продуманное ступенчатое сочленение позволяет избежать столь громоздкой конструкции. Дополнительная обмотка приострённого окончания не дает самому концу лука провернуться и отделиться от кибити при натяжении тетивы.  

Изготовление оперенья для стрелы

Изготовление оперения начиналось с того, что стержень пера разделялся на части. Затем с них сдиралось опахало вместе с тонкой полоской корешка. Полученные «флажки» наклеивались на древко так, чтобы изгиб пера был направлен в одну сторону (г). Древко стрелы под самым ушком плотно обматывалось тонкой нитью, которая не только зажимала кончики «флажка», но и предохраняла древко от разрушения ударами тетивы (а, б). Трещина от таких ударов хорошо заметна у древка без оперения и обмотки (в).  г — схема изготовления оперения.

Наконечники стрел

Во второй половине 1-го тыс. у таёжников (как и во всем тюркском мире) были популярны трёхлопастные проникатели среди которых все еще встречаются ярусные. По сравнению с образцами гунно-сарматского времени, они гораздо больших размеров. Ближе к концу 1-го тыс. распространяются трёхгранно-трехлопастные наконечники с массивным острием и маленькими лопастями — в первые века 2-го тыс. они быстро вытесняются плоскими аналогами. В монгольское время наконечники с лопастями — скорее, редкое исключение, нежели черта эпохи. Елыкаевский клад. Кемеровская область. 

Тетива сплеталась из крапивного волокна и была на 25—30 см короче кибити. Несколько раз вымоченную в воде и вытянутую тетиву после сушки промазывали рыбьим клеем. Делали ее также из жильных нитей: их сначала попарно сплетали в шнуры, а затем скручивали. Тетиву тщательно полировали и уплотняли, несколько раз протягивая сквозь маленькое отверстие в деревянной чурке, потом на ее концах завязывали ушки и набрасывали на концы лука. Иногда готовую тетиву обматывали тонким ремешком или оклеивали берестой.

Остяцкий героический эпос, зарождение которого исследователи относят к концу 1-го тысячелетия, донес до нас живое и образное описание такого лука, последовательно перечисляя его составляющие: кремлевое дерево, «дубравные» березы, береста, клей, крапивная и шёлковая нить для тетивы. Как видно, здесь ни о каких костяных усиливающих деталях, подобных тем, что были у луков степных народов, речь не идет. И не потому, что таёжные аборигены не знали подобных конструкций. В археологических памятниках, относящихся к их культуре, изредка встречаются роговые концевые и срединные накладки. Просто местные изделия больше соответствовали таёжному климату.

Согласно сведениям средневековых арабских трактатов о лучной стрельбе, в районах с резкими температурными колебаниями получили распространение луки с широкими плечами и минимумом накладок, то есть практически цельно-деревянные. Таежная полоса Сибири с ее ярко выраженным континентальным климатом была таким районом. Ведь прочно склеить детали из разнородных материалов (даже особо качественным рыбьим клеем) всегда было делом нелёгким: дерево и рог по-разному реагируют на перепады температуры и влажности, по-разному меняются и их размеры под воздействием этих факторов.

http://history.novosibdom.ru